Муниципальное казенное учреждение «Информационно-методический центр развития образования» Пуровского района
Творчество педагогов
Информация об авторе
Ульянов Владимир Николаевич родился в селе Липоярском Ярковского района Тюменской области. После окончания средней школы поступил на филологический факультет Тобольского государственного педагогического института имени Д. И. Менделеева. По распределению работал завучем в одной из школ юга Тюменской области. В 1983 году начал трудовую деятельность в Пуровской средней школе. Преподаёт литературу и русский язык 36 лет, тридцать два из которых - в Пуровском районе. Награждён нагрудным значком «Отличник просвещения РФ», благодарностью Президента Российской Федерации, нагрудным знаком Тюменской областной Думы, обладатель Гранта Президента РФ в рамках Приоритетного национального проекта «Образование». В его стихах нашли отображение родная природа, отчий дом, духовные гнёзда русских писателей, мир детства его учеников, проблемы войны и мира.
Осень
Прогулялась осень возле Пура,
Заглянула в каждый уголок,
Ягоды брусничного пурпура
Раскидала около проток.
В золотые платья обрядила
Северные строгие леса,
И прибрежный плёс припорошила
Золота осеннего краса.
В бабье лето приглашает осень,
В дивный храм недолгих щедрых дней,
В царство кедров и столетних сосен
Поджидает всех своих друзей.
Наградит сполна грибом, орехом,
Голубикой, словно виноград.
С бодрым духом и здоровым смехом
Приходите к ней на листопад!
Пушкин в Болдино
На дорогах в Москву карантин,
И не вырваться-вот досада,
Грустно в Болдино, Пушкин один,
А от скуки – стихи отрада.
Будит ум журавлиный клин,
Осень золотом стелет стёжки,
В дружбе с рифмой он, хоть и один
На осенних заветных дорожках.
День расписан: кофе с утра
И маранье бумаги, и злость
Ровно в полдень в Лучинник пора,
А в руках неизменная трость.
С Кистенёвкой вопрос решён,
Ждёт в холерной Москве невеста,
Он волнуется, он угнетён,
Он опять не находит места.
Заточенье в этой глуши,
Где бездонного неба просинь.
Что же делать? Пушкин, пиши,
Станет временем творчества осень.
И сюжеты льются рекой:
«Бесы», «Выстрел», а сколько сказок!
И «Метель», и «Рыцарь скупой»,
И в одну только осень-сразу!
Пролетят над Россией года,
Но как прежде под шелест сосен
Пушкин в Болдине навсегда-
У него продолжается осень!
Калина
Что в ней, в кудрявой калине?
Вдовья печаль и судьба.
Скромно прижалась к тыну
Русская наша изба.
Красные гроздья ягод
В августе вдруг опалят,
Болью военного лета
Память солдат обагрят.
Горечь разлук и утрата-
Всё в ней, сердечной, есть:
Осиротевшая хата,
С фронта недобрая весть.
Слёзы разлук у калитки,
Радость победной весны,
Женщины в чёрных накидках
И безотрадные сны.
Правда народа и вера,
Крови пролитой струя
И наша любовь без меры,
И я - один, без тебя.
Утро в Вёшенской
Всем известная станица донская
Вёшенская спит в туманной мгле,
К крутояру Дона прикасаясь,
С ним беседует о чём-то в тишине.
Ранним утром хрипловатым криком
Нарушают петухи казачий сон,
Вдалеке с безмолвным светлым ликом
Просыпается красавец Дон.
И, как много лет назад, Аксинья
С вёдрами навстречу к нам спешит,
И уже заря кроваво-синяя
Купола собора золотит.
Вдруг засвищет соловей над рощей
Мне навеет мысли о былом,
Всё покажется тогда намного проще:
Мир степей, курень - казачий дом.
Кажется, сейчас опять к майдану
Соберутся казаки гурьбой
И судить, рядить не перестанут
О «жизне» неправильной такой.
Всё решат: поскольку хлеба сеять,
Как пахать, обобществлять ли скот,
И навечно ли колхоз в станице
Или, может, только лишь на год.
И, конечно, в центре, как и прежде,
Загутарит про «жизню» Щукарь,
И Макарушке в бессмысленной надежде
Не остановить его, как встарь.
А свидетелем станичного собранья
Будет шолоховский соловей.
И о бренности людского мирозданья
Нам напомнит трелью он своей.
Утекло воды в реке немало,
Пусть народ историю хранит,
А над зеркалом родного Дона
Вечным сном российский гений спит.
Аллея Анны Керн
Над Михайловским вечер
задумчиво нежен и светел,
Утонули зарницы в прибрежных зелёных
кустах.
Цвет жасмина застенчиво
сбросил душистый свой пепел,
Только утки шумят беспокойно
в сырых камышах.
Я иду по знакомой до боли
аллее поэта,
Где когда-то вечерней порой
он гулял с Анной Керн.
Много лет пролетело с того
незабвенного лета,
Не покроют святую аллею
забвенье и тлен.
Почему-то мне кажется:
Встречу я Пушкина где-то,
Он мелькнёт незаметно
и скроется в сумрачный лес.
И шепчу, как во сне я,
бессмертные строки поэта
И себя вопрошаю: «Куда же, куда он исчез?»
В Тарханах
Тишина в тарханском парке
в знойный день,
Дремлет тёмная аллея молчаливо,
Призадумалась кудрявая сирень,
Ей без Лермонтова тоже сиротливо.
Вот он вал - подобие крепостей,
Место игр и размышлений о счастье,
Здесь он весело шутил среди друзей
И не думал о людской напасти.
А кругом «поля земли родной»,
Ширь небес, упавшая в пруды.
Здесь познал он счастье и покой,
Боль потерь и родственной вражды.
После смерти навсегда сюда
Возвращён он бабушкой своей,
И отца тарханская земля
Приютила через много лет и дней.
Люблю
Люблю обмелевшие летние плёсы,
Студёные струи уснувшей реки,
Закатные дали, холодные росы
И то, как плывут вдалеке рыбаки.
Люблю журавлиные клики над полем,
Застывшие ели в уснувшем лесу,
Мелькание чаек над стонущим морем
И осень, и зимнего леса красу.
Ещё я люблю рассмеяться по-русски,
И лихо, по-русски, бокал осушить.
Тебя обнимаю я тоже по-русски
И рад, что умею по-русски любить.
По-русски тоскую, по-русски страдаю,
По-русски живу у людей на виду.
А как по-другому? Я вовсе не знаю:
Я русским родился и русским уйду.